ЗАБЫТАЯ СТРАНИЦА ИСТОРИИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853–1856 гг.
(К 155-летию героической обороны Петропавловска-Камчатского)
Сачкова Л.И. , Прохоров В.Л.
Аннотация. В статье рассматривается историческое значение и особенности героической обороны Петропавловска-Камчатского в 1854 году в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. Статья посвящена 155-летию героической обороны защитников этого города.
FORGOTTEN HISTORY PAGE OF THE CRIMEAN WAR 1853-1856
L. I. Sachkowa, V. L. Prokhorow
Abstract. The article considers the historic value and the details of heroic defense of Petropavlovsk-Kamchatsky city in the Crimean war 1853-1856. The article is devoted to 155 anniversary of heroic defenders of this town.
«Историческое значение каждого русского человека измеряется его заслугами родине, его человеческое достоинство – силою его патриотизма»
Николай Чернышевский
«Родина наша – колыбель героев,
огненный горн, где плавятся простые души,
становясь крепкими, как алмаз и сталь»
Алексей Толстой
О Крымской войне написано немало книг, монографий, статей. Не утрачен интерес к этой теме и сегодня. Этой мыслью были пронизаны выступления ученых – историков на международной конференции, посвященной 150-летию завершения Крымской войны 1853-1856 годов. В тоже время в отечественной историографии сегодня обойдены должным исследовательским вниманием военные действия, развернувшиеся на востоке страны и определившие историческую судьбу этого российского региона. Даже в современных энциклопедических изданиях мы не найдем упоминания о подвиге защитников восточных рубежей России в этой войне.
Пожалуй, единственное исключение составляет энциклопедический словарь «История Отечества с древнейших времен до наших дней» (Москва, 1999 г.), в котором лапидарно отмечается, что «войска союзных Турции держав…, их флот…пытался атаковать Петропавловск (Камчатка)» (с. 257). И все. А между тем в дореволюционной да и в советской историографии этой проблеме уделялось внимание. Но одна немаловажная страница страница из истории Крымской войны выпала из поля зрения современных авторов. Речь идет о героической обороне Петропавловска – Камчатского от англо-французских захватчиков в 1854 году.
В этом году два города – Севастополь и Петропавловск-на-Камчатке (так тогда назывался город ныне Петропавловск-Камчатский), находившиеся на противоположных концах южной и восточной окраинах России, оказались связанными исторической параллелью. 155 лет тому назад во время Крымской войны оба они явили чудеса стойкости и героизма их защитников.
Великий русский писатель Л.Н. Толстой писал о защитниках Севастополя, что люди, живущие под ядрами, при ста случайностях смерти, героически сражались с врагом. У них на это была «высокая побудительная причина и эта причина – есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого – любовь к Родине». Эти слова следует отнести и к защитникам Петропавловска. В борьбе с англо-французскими захватчиками русские люди, не жалея своих жизней, защищали свою Родину, свою землю, свой дом.
Оборона Петропавловска, по сравнению с 349 дневной обороной Севастополя, заняла небольшой отрезок времени, всего 11 дней с 28 (17) августа по 7 сентября (27 августа). Однако победа, одержанная защитниками города над превосходящими во много раз силами англичан и французов, стала исторически значимым событием, которое потрясло мир. Маленький камчатский городок, насчитывавший по переписи 1852 года всего 1594 жителя (1178 мужчин и 416 женщин) оказался в центре внимания.
О блестящей победе над англо-французской эскадрой писали европейские и американские газеты. В одной из них говорилось: «Горстка людей создала твердыню в таком ничтожном месте как Петропавловск, где англичане съели такой гриб, который останется позорным пятном в истории просвещенных мореплавателей и который никогда не смоют волны всех пяти морей». Что же произошло в те роковые августовско-сентябрьские дни 1854 года? Остановимся лишь на некоторых фактах, которые вошли в историю под названием «Петропавловский бой».
Русские территории Дальнего Востока в первой половине ХIХ века давно привлекали внимание Британии и Франции. Корабли союзников преследовали российские суда в Тихом океане. Авачинская гавань, самая большая в мире, и Петропавловский порт стали объектами захватнических планов, так как имели стратегическое значение для перспектив развития дальневосточного региона.
Впоследствии, потерпев поражение, союзники будут утверждать, что они не собирались нападать на город, а зашли в порт случайно « по недостатку провианта и воды». Об истинных же целях свидетельствуют следующие данные. Эскадра англичан и французов вошла в Авачинскую бухту под американским флагом. В то время Соединенные Штаты Америки держали нейтралитет и союзники надеялись обмануть защитников порта в своих намерениях.
Газеты в Сан-Франциско писали, что первым пунктом, избранным для нападения союзниками, был Петропавловск, расположенный на восточном берегу Камчатского полуострова и это место являлось весьма важным.
Но ещё более ярким доказательством вынашиваемых планов относительно Камчатки стал следующий факт. После разгрома высадившегося десанта обнаружилось, что на шлюпках и ботах они везли пустые ранцы, чтобы складывать трофеи; вино, чтобы праздновать победу; веревки и кандалы для русских пленных. В найденной у убитого английского офицера инструкции командующим французской эскадрой карандашом была сделана приписка «Не забудьте захватить несколько пар кандалов, и помните, что эта вещь совершенно необходима». Союзники рассчитывали легко захватить Петропавловск. Им было известно, что он беззащитный и плохо укреплен. Действительно, соотношение сил было на их стороне. Что представлял собой порт в военном отношении?
Первоначально его охраняла батарея из десяти пушек малого калибра, гарнизон которого состоял из 47 человек флотского экипажа, из 125 солдат, а также камчатских казаков, писарей и денщиков. После захода в порт фрегата «Аврора» с экипажем 300 человек и военного транспорта «Двина» с 350 солдатами Сибирского сводного батальона, общая численность составила свыше 800 человек.
После обращения губернатора В.С. Завойко к местным жителям был сформирован отряд из добровольцев: мещан, мастеровых, чиновников. На помощь пришли и камчадалы-охотники. Ряды защитников пополнились. Их стало, по наиболее достоверным данным начальника порта В.С. Завойко, 926 человек В других исторических источниках авторы приводят данные от 800 до 930 человек. Но какие бы цифры ни были названы ясно, что силы защитников были намного меньше, чем у врага.
Морская пехота англичан и французов насчитывала свыше 3000 человек. Да и вооружены союзники были новейшими штуцерными (нарезными) ружьями, которые могли стрелять на 800-1200 шагов. В то время как у защитников Петропавловска были кремниевые гладкоствольные ружья, которые поражали цель лишь на 300–600 шагов. Ружья заряжались с дула шомполами и для того, чтобы выстрелить необходимо было встать во весь рост. Скорострельность их была не более одного выстрела в минуту.
Артиллерийские силы так же были не равными. У защитников Камчатки насчитывалось 62 орудия. 44 из них находились на фрегате « Аврора» и 12 на транспорте «Двина». Пушки были устаревшие, малокалиберные. Только одно орудие было подвижное, конное. Боевые припасы к ним были весьма ограничены: всего по 37 зарядов на орудие.
Англо-французская эскадра состояла из 6 судов. Три из них принадлежали англичанам: фрегат «Президент» (60 орудий), фрегат «Пик» (46 орудий), пароход «Вираго» (6 орудий). У французов так же было три парохода: фрегат «Форт» (60 орудий), корвет «Эвридика» (32 орудия), бриг «Облигадо» (12 орудий).
Таким образом, у противника орудий было почти в четыре раза больше. Да и дальность боя, и калибр их были вдвое больше, чем у русских. Английской эскадрой командовал опытный 60 летний контр-адмирал Дэвис Прайс, французской – адмирал Феврие де Пуант. Командование союзной эскадрой принадлежало Прайсу, так как он имел старшинство по чину.
Почему же, несмотря на такое большое превосходство сил союзники потерпели сокрушающее поражение? Главная причина заключалась в том, что русские защитники Петропавловска сделали всё возможное и невозможное, чтобы не допустить на свою землю врага.
С самого первого дня, как только стало известно об опасности вражеского нападения (26 июня), генерал-майор Василий Степанович Завойко (с 1874г – адмирал), с 1849 года камчатский военный губернатор и командир порта, принял единственно правильное решение – русскую землю защищать до конца, до последнего человека.
Приняв на себя командование, он обратился с воззванием: «Петропавловский порт должен всегда быть готов встретить неприятеля. Я пребываю в твёрдой решимости, как бы ни многочислен был враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия всё, что в силах человеческих возможно и драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта, во всяком случае, будет свидетелем подвигов чести и русской доблести». Эти слова обращения вселили уверенность, вдохновили защитников на, казалось бы, невозможные подвиги.
В первую очередь, надо было укрепить порт. В возведении оборонительных сооружений приняли участие солдаты и матросы, служащие порта, камчадалы из окрестных деревень, жители города. Старики, женщины и даже дети резали хворост, набивали мешки песком, рыли траншеи. Мужчины заготавливали брёвна, чтобы строить платформы для орудий. Самое трудное было – снять пушки с кораблей, погрузить их на катер, перевезти через Авачинскую бухту, а затем втащить их на верёвках на вершины сопок.
При сооружении батарей был использован прекрасный рельеф местности: Сигнальный мыс высотой до 20 метров; Никольская и Петровская сопки, стеной защищавшие город; коса в гавани – природный мол, высотой до двух метров; Култушное озеро с болотистыми топкими берегами. На них и были построены 7 батарей, на которые были перенесены пушки снятые с правых бортов фрегата «Авроры» и транспорта « Двина».
Сами же суда были поставлены на якорь, превратившись в плавучую батарею. На кораблях оставили 29 орудий. Дула их с левого борта были повёрнуты в сторону Авачинской бухты. Тем самым они были включены в систему береговой обороны. Штаб командования располагался на самом верху Сигнальной сопки.
Батареи, созданные за короткое время, были слабыми. Они насчитывали небольшое количество орудий. Самая крупная из них на Песчаной косе имела всего 11 пушек, остальные – от трех до шести. Некоторые из них не были хорошо укреплены: не было платформ, так как не хватало леса, даже разобрали одну из площадок на «Авроре». Но удачно расположенные, они позволяли держать под прицелом подход вражеских кораблей к бухте и защиту города. Одновременно с созданием батарей стрелковые отряды под руководством мичмана Михайлова готовились к сражению, уделяя большое внимание штыковому бою.
Орудия были открыты со стороны моря, но союзники об этом не знали. Командующий французской эскадрой Фредерик Никольсон утверждал, что Петропавловск по своим укреплениям представлял второй Севастополь, что им противостояли мощные силы: 144 орудия и более 2000 солдат и что взять его теми средствами, которые они имели, было невозможно.
Но не всегда числом бойцов и количеством оружия определяется успех сражения. Храбрость солдат, матросов, жителей города, камчадалов – охотников, их готовность к решительным боевым действиям поддерживалась и направлялась талантливыми, инициативными руководителями. Огромная роль в организации обороны, стратегических и тактических решениях, руководстве боевыми действиями принадлежала военному губернатору и командующему В.С. Завойко.
Когда 28 (17) августа английский пароход «Вираго» показался у Авачинской губы, адмирал Завойко, обходя батареи, ободрял защитников. «Умрём, а не сдадимся» – отвечали бойцы своему командующему. На протяжении всего боя он постоянно находился на самых сложных участках обороны, видел порою складывающиеся критические обстоятельства, опе-ративно решал их, отдавал четкие и срочные приказы.
Впоследствии французский адмирал де Пуант, командующий эскадрой союзников, скажет: «Генерал Завойко защищался храбро и со знанием дела; сожалею, что не мог пожать ему руки; я не ожидал встретить такого сильного сопротивления в столь ничтожном месте». Подстать командующему были и его командиры.
Капитан второго ранга А.П. Арбузов, принявший накануне боя командование одной из стрелковых партий, обратился к защитникам: «Друзья, я с вами. Клянусь Георгием, который честно ношу четырнадцать лет, не осрамлю имени командира! Если же вы увидите во мне труса, то заколите меня штыками и на убитого плюйте! Но знайте, что и я потребую драться до последней капли крови». «Умрем, но не попятимся!» – был единогласный ответ их. Он отдал приказ подточить штыки и осмотреть кремни и замки.
Командир корабля капитан-лейтенант «Авроры» Изылметьев заявил от имени команды, что как бы ни был силён враг, о сдаче не может быть и речи, что « Аврора» будет сопротивляться до последней возможности, но если неприятель одолеет, то матросы сами взорвут фрегат и уйдут сражаться на батареи. И когда он призвал команду к боевой готовности, ему весь экипаж ответил могучим «Ура!».
Не только высшие чины, но и все остальные офицеры до конца остались верными присяге. Они были рядом с солдатами и матросами, вместе сражались на батареях, участвовали в рукопашных боях, падали раненые и умирали на их глазах. Это единение рождало доверие, уверенность в своих силах, готовность и желание побеждать, которые носили массовый характер. 29 (18) августа эскадра из 6 английских и французских судов бросила якорь в Авачинской бухте. Здесь произошло жесточайшее сражение.
Получая серьезные повреждения от прямых попаданий ядер русских артиллеристов, суда англичан и французов иногда отходили для ремонта и похорон погибших на недосягаемое расстояние, а затем снова возвращались, держа в постоянном напряжении под дулами орудий защитников города.
Первыми приняли на себя удар от фрегатов англичан и французов две батареи: первая – на Сигнальном мысу, рядом с которой находился штаб губернатора и четвертая, расположенная на Красном Яре у входа в Авачинскую губу. Возглавлял её мичман Попов. Суда неприятеля обрушили шквальный огонь против этих двух батарей. 8 пушек защитников длительное время противостояли 80 орудиям неприятеля. Лейтенант Гаврилов, раненый в голову и ногу, продолжал руководить боем.
Трудно приходилось и второй батарее, которой командовал Дмитрий Максутов. Ядра противников бороздили бруствер во всех направлениях. Бомбы разрывались на батарее. Стволы пушек были побиты и завалены землей выше колес.
Осыпаемые бомбами и ядрами, петропавловцы, по возможности, подпускали корабли противника на расстоянии пушечного выстрела и били без промаха. В первый же день пострадал английский флагманский фрегат «Президент». У него была разрушена корма и сбит английский флаг.
Существенно были повреждены и другие неприятельские суда. Так же героически сражались защитники и на других батареях.
Особенно тяжело приходилось защитникам третьей перешеечной батарее, которая прикрывала порт и город. Она была земляной, открытой и имела всего 5 пушек. Французский 50 пушечный фрегат «Форт», подойдя вплотную к батарее, начал её расстреливать. Впоследствии, при разборке батареи, на её месте было обнаружено 154 тридцатидвухфунтовых ядра, 8 двухпудовых, 13 неразорвавшихся полуторапудовых бомб, 7 двадцатичетырехфунтовых гранат и огромное количество осколков.
По французским данным по батарее было сделано 869 выстрелов. Но батарея сражалась до конца, хотя была разбита и многие из обслуги были убиты и ранены. Когда французы поняли это, они решились на высадку десанта.
Командир батареи Александр Максутов сам бросился к единственному оставшемуся орудию, наводил его и стрелял, пока не упал смертельно раненый. Последним выстрелом шлюпка с десантом была потоплена. Когда А. Максутова несли в лазарет, лейтенант Анкудинов, считая его умершим, обратился к своей команде: «Ребята, смотрите, как нужно умирать герою». И его люди, готовые сражаться до конца, приветствовали примерную смерть командира громким возгласом «Ура!».
Не менее героически сражалась пятая батарея. 34 орудия англо-французских судов засыпали ядрами и бомбами маленькую батарею из 3 пушек, но им так и не удалось в течение длительного времени высадить десант. Раненного в голову командира Кораллова силой увели из-под обстрела.
На батареях вместе с солдатами и матросами героически сражались гражданские лица, которые оказывали посильную помощь защитникам. Писарь Петр Томасов пришел к командиру порта и просил назначить его на батарею № 2, для пополнения и там, по свидетельству князя Максутова, «с примерною храбростью и хладнокровием» стрелял по врагу. Писарь штаба командира полка А. Левкович также успешно действовал у орудия. Когда оно было разбито, присоединился к отряду стрелков.
Петропавловские священники Георгий Логинов, Александр Логинов, Михаил Коллегов сами пришли на батареи и под сильнейшим огнем противника совершали молебны о даровании победы, ободряли защитников. Иеромонах Александро-Невской Лавры постоянно находился во время боя на фрегате «Аврора».
На помощь защитникам пришли 17 охотников-камчадалов из соседних селений. Обыкновенно убивающие бобров в глаз, чтобы не испортить шкурки, теперь они своими меткими выстрелами поражали неприятеля.
Вместе с матросами и солдатами город защищали женщины и даже дети. Особенно отличилась жена казачьего урядника Василия Карандаша Агафья. Жители её по-русски называли просто по имени мужа «Карандашиха». Она пришла на батарею с грудным ребенком, сыном Иваном. Вместе с другими жителями она помогала укреплять площадки для батарей, носила защитникам воду. А когда начался бой, спрятала малыша в укрытие, подносила картузы с порохом артиллеристам, перевязывала раненых защитников порта.
Агафья Ивановна Карандаш не упоминается в донесениях губернатора Завойко и капитана Изылметьева, так как они докладывали высшему начальству о военных лицах. Но о ней рассказывали участники обороны. Она, как и Даша Севастопольская, стала на Камчатке первой сестрой милосердия. Ещё в 1902 году камчатская героиня была единственной свидетельницей обороны.
На батарее Дмитрия Максутова были мальчики-кантонисты от 10 до 14 лет, служившие картузниками (дети солдат в картузах подносили порох артиллеристам). Когда неприятель действовал бомбами и орудия защитников не могли отвечать, поскольку он был недосягаем, мальчишки спокойно пускали кораблики. Во время обстрела несколько мальчиков было ранено. Одному маленькому воину Матвею Хромовскому оторвало руку. О необычайной твердости духа во время тяжелой операции писал В.С. Завойко Муравьеву и просил донести до Государя о мужестве мальчика и ходатойствовать о пособии для него, поскольку он 10 летним ребенком сослужил службу царю. Он считал необходимым сохранить в памяти защитников Петропавловска подвигов детей.
Дважды высаживались англичане и французы на камчатскую землю под прикрытием массового обстрела их судов, но оба раза они были вынуждены вернуться далеко не в полном составе на свои корабли. Первая высадка десанта – 1 сентября (20 августа) – произошла после того, как была подавлена вторая батарея, имевшая всего 5 орудий, а обслуга её по приказу В.С. Завойко перешла на другое место. Но недолго пришлось англичанам и французам быть на камчатском берегу. Российские суда «Аврора» и «Двина» обрушили на них прицельный огонь. А 200 авроровцев штыками выбили их с батареи и обратили в бегство.
Кульминационный, критический момент настал 5 сентября (24 августа). Зная от двух американских матросов о наиболее слабом месте обороны – дороге на город за Никольской сопкой, союзники решились на высадку десанта. В течение длительного времени 5 батарея, засыпаемая бомбами и снарядами, не давала противнику её начать. Петропавловцы держались до последнего. И только тогда, когда у последней пушки было оторвано снарядом дуло, артиллеристы вынуждены были уйти с батареи.
Под прикрытием артиллерийского огня на 23 шлюпках и 2 ботах высадился английский десант численностью 700 человек под командованием английского офицера Паркера. Вторая группа из французов на пяти больших шлюпках в составе 200 человек тоже приближались к берегу. За ними следовал командующий эскадрой де Пуант, но высадиться на берег он так и не решился. Перешеек и разбитые платформы 5 батареи оказались в руках врага, который двинулся на город. Немалые силы десанта заняли гребень Никольской горы. Под прямым ударом оказались порт, город и русские суда.
В этих условиях командующий обороной В. С. Завойко быстро принял единственно правильное решение: немедленно дать бой врагу, пока он не сосредоточил свои силы и не успел закрепиться на сопке. Капитан «Авроры» Изылметьев понял обстановку и направил 90 матросов под командованием прапорщика Жилкина, мичмана Фесуна и лейтенанта Пилкина к Никольской сопке.
Сюда же двинулись по приказу Завойко два портовых отряда под руководством лейтенанта Анкудинова и мичмана Михайлова (по 30 человек); резервный отряд капитана 1 ранга Арбузова(30человек); часть команды второй батареи (22человека) во главе с гардемарином Давыдовым и отряд волонтеров. Против десанта 900 человек вступили в решающее сражение около 300 русских бойцов.
Мичман Фесун впоследствии писал, что небольшие отряды действовали отдельно и почти независимо, но у всех была одна общая и хорошо известная цель: во что бы то ни стало сбить с горы неприятеля. Защитники Петропавловска бросились в последний, решительный рукопашный бой.
О героизме солдат и офицеров, проявленном в бою, генерал-майор В.С. Завойко доносил Великому князю кратко, точно, по-военному: «Малочисленные отряды наши, воодушевленные храбрыми командирами, дружно и безостановочно шли вперёд, стреляя в неприятеля и потом с криком «Ура!» почти в одно время ударили в штыки». Более подробно он остановился на тактических вопросах: передислокации сил, материальном ущербе, нанесенном противником и др.
Мичман Фесун, вспоминая об этих событиях писал: «Мы были совершенно готовы и решили раз навсегда умирать, а не отступать ни шагу» Первыми поднялись на сопку под прикрытием высокой травы и кустарника 17 охотников – камчадалов во главе с боцманом 47 флотского экипажа Спылыхиным. Они вклинились между двумя партиями союзников, сделали залп по поднимающимся группам и с криком «Ура»! бросились на врага. Англичане и французы не ожидали на сопке увидеть русских, которые поднимались из травы со всех сторон и бросались на них со штыками.
Рассказы и воспоминания участников этого боя были опубликованы в дореволюционных журналах: «Морской сборник», «Русский архив», «Русская старина». Они представляют собой ценный исторический источник. Необычайно эмоциональные, лишенные фальши, наносного героизма, зачастую с юмором они позволяют раскрыть подлинную картину сражения. Вот что, например, рассказывал боцман Буленёв: «Да вот, к примеру, такой был случай: пробираюсь я по кустарнику со мною два солдата наши идут, да кусты раздвигают, только один шепчет мне на ухо «красные, мол, мундиры».
Я посмотрел – несколько англичан в кучке у самого яра столпились. Я гаркнул «Урра!». Товарищи поддержали меня, да как кинулись мы втроём на них и троих, что впереди были, как раз порешили на месте они и не моргнули, застонали, повалились на тех, что позади их были, а эти не устояли на ногах и полетели кувырком с яру. В таком же плане были рассказы и других защитников.
В 1897 году Сильницкий А. опубликовал архивные материалы, извлеченные из фонда Владивостокского портового архива, в которых описывались подвиги героев Петропавловского боя. В них подробно приводились конкретные факты, назывались фамилии героев, описывались их подвиги. Например, командир единственного передвижного орудия пятидесятник Карандаш, когда лошадь была ранена и потащила пушку в ров, он удержал её, не смотря на тяжелое ранение в руку, выстрелил. Матрос Халитов, окруженный врагами, отбивался штыком и прикладом и насмерть уложил четырех англичан. Рядовой Иван Сумцов проложил дорогу сквозь неприятельскую гущу и заколол начальника вражеской группы.
Унтер-офицер госпитальной полуроты Тимофеев вместе с матросом Абубекеровым штыками встретили англичан, высаживавшихся из шлюпки и не дали им ступить на камчатскую землю. То же проделал матрос Алексей Степанов, подняв офицера на штык. Будучи раненым, он сделал перевязку, и снова бросился в бой.
Боцман Яков Тимофеев с тремя матросами бился в рукопашную, захватил у неприятеля ружьё и стал стрелять из него. Получив ранение в голову, матрос Василий Попов продолжал сражаться.
Авроровец Алексей Данилов, раненый пулей в живот, истекая кровью, продолжал стрелять. Он ни за что не хотел оставить своё место. Боцман с крейсера «Аврора» Суровцев, заметив высадившийся десант из 5 человек, кинулся на них и заставил бежать в шлюпку. Когда неприятельская бомба упала у порохового погреба и готова была разорваться, кондуктор 2 класса Петр Белокопытов схватил её и бросил в ров.
Можно привести ешё много подобных примеров героической борьбы защитников Петропавловска. В 1882 году в Санкт-Петербурге было издано учебное пособие для войск под названием «Для солдат и народа. О подвигах русских моряков». В четвертой главе «Петропавловский бой и Камчатская эскадра адмирала Завойко» рассказывается о подвигах петропавловского гарнизона и особенно подробно о рукопашном бое на Никольской сопке.
Замешательство и паника, вызванные штыковой атакой, расстроили ряды союзников. Натиск защитников был столь яростный и неукротимый, что захватчики дрогнули и беспорядочно побежали. Гонимые страхом, преследуемые штыками, прижатые к пятидесятиметровому обрыву Никольской сопки, они в панике бросались вниз, разбивались об острые скалы. Заняв гребень горы солдаты, матросы и камчадалы – охотники из ополчения открыли сверху снайперский огонь.
Вот как описывает очевидец последние минуты пребывания на русской земле союзников. «По грудь, по подбородок в воде, французы и англичане спешили к своим катерам и баркасам, таща на плечах раненых и убитых; пули свистали градом, означая свои следы новыми жертвами, так что мы видели английский баркас, сначала битком набитый народом, а отваливший с восемью гребцами. Все остальные переранены, перебиты и лежали грудами, издавая страшные, раздирающие душу стоны. Французский 14-весельный катер погреб назад всего при пяти гребцах».
Разгром десанта показал, что англо-французская эскадра потерпела полное поражение. Корабли союзников были во многом покалечены русскими ядрами. Воинские силы существенно подорваны. Англо-французская эскадра отошла от берегов на недосягаемое выстрелами место и через два дня покинула Авачинскую бухту.
Защитники Петропавловска в трудной и неравной борьбе одержали победу. Им достались трофеи: оружие, амуниция, а также знамя Гибралтарского морского полка с девизом «На море и на суше». Вместе с донесением о победе его увёз в Петербург командир второй батареи лейтенант Дмитрий Максутов.
Известие о победе на Камчатке над англичанами и французами пришло в столицу почти месяц спустя – 30 ноября 1854 года, когда весь мир уже знал о поражении союзников. Военный министр Д. Милютин в своём донесении Николаю II писал: «Известие, полученное об успешном отражении неприятеля на самой отдаленной окраине империи, на пункте, считавшимся беззащитным, было мгновенным слабым проблеском на тогдашнем мрачном горизонте».
Участники сражения по предоставлению их командиров были награждены бронзовой медалью с надписью «В память войны 1853–1856 годов» на георгиевской ленте. С лентой ордена Георгия медаль предусматривалась только для лиц, непосредственно участвовавших в боях.
Англичане и французы тщательно скрывали своё поражение. Они оправдывались, утверждая, что понесли весьма значительные потери от многочисленного неприятеля, старались их приуменьшать. Капитан Рихард Буридге, например, утверждал, что число убитых и раненых английской эскадры – 101 человек. Но о том, что эта цифра была далеко не точной, свидетельствуют другие источники.
Американские газеты писали: « До нас дошли слухи, что потери, понесенные союзниками вчетверо более того, как они говорили». Газета «Геральд» в Сан-Франциско сообщала, что «весьма трудно определить точную потерю в людях: со стороны французов было брошено в воду до 120 трупов и почти такое же число у англичан».
Из письма адмирала Завойко известно, что было около 400 убитых англичан и французов. Точных данных никто не знает, так как многих поглотили воды Тихого океана. В братской могиле на далёкой камчатской окраине закончили свой путь те, кто пришел сюда с целью её покорения. Они хотели русской земли – они её получили.
Актуальным пророчеством и сегодня воспринимаются слова А.С. Пушкина, обращенные к противникам России:
“Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.”
Незавидно было положение и тех, кто остался в живых и с позором вернулся в Англию. Всех офицеров, участвовавших в камчатской операции, лишили знаков отличия.
Трагическая судьба и у двух командующих английской и французской эскадры. Адмирал Прайс погиб при невыясненных обстоятельствах на второй день сражения. Одни источники утверждают, что он застрелился сам, другие причиной гибели считают несчастный случай. Французский адмирал де Пуант, который возглавил эскадру после смерти Прайса, скончался, подавленный упреками и обвинениями за поражение и перспективой военного суда.
Потери были и среди камчатских защитников. 115 из них с почестями бы похоронены у подножья Никольской сопки. Над русской могилой был поставлен большой деревянный крест. На возвышении находится часовня.
Сегодня, когда в ряде стран Европы и Прибалтики продолжаются факты глумления, вандализма, разрушения памятников советским воинам, павшим в борьбе с фашизмом на их территории, спасших их от порабощения, особенно ярко проявляется величайшая гуманность наших предков, которые своих врагов похоронили недалеко от могилы защитников. Цепями огорожены последние пристанища сражавшихся сторон, создавая единый мемориальный комплекс.
Гуманное отношение проявили защитники Петропавловска и по отношению к военнопленным. Молодой француз, получивший ранение, длительное время лечился в госпитале, и его всячески подкармливали сладостями. Пожилой англичанин, который никак не шел на контакт, был поселен у богатого камчадала и находился там на положении гостя. После заключения мира они были обменены на русских военнопленных.
155 лет прошло со времени героической обороны Петропавловска. Жители города бережно хранят память об этих днях. Никольская сопка сегодня – это гигантский естественный мемориальный комплекс. На её верху, на виду всего города возвышается памятник «Слава», воздвигнутый в честь героев Петропавловской обороны 1854 года. Деньги на его сооружение были собраны моряками крейсера «Африка» и «Восток». Они доставили монумент в Петропавловск, водрузили его и провели к нему дорогу из города. Памятник поставлен так, чтобы каждое судно, подходя к городу, прежде всего, видело золотую верхушку памятника.
24 августа 1882 года он был торжественно открыт. Команды моряков и жителей города на братских могилах отслужили панихиду, затем крестным ходом пошли к памятнику. Духовенство село на шлюпки и ещё раз отслужило панихиду на поле брани, на перешейке у Никольской горы. Затем команды с судов, оставшиеся в живых бывшие защитники Петропавловска, прошли маршем перед памятником. Потом был салют. Закончилось всё общим обедом. На юго-западном склоне Никольской сопки была восстановлена батарея Александра Максутова (брата Дмитрия Максутова). 5 пушек, отлитые на судоремонтной Петропавловской верфи по старинным образцам, нацелили из-за бруствера свои зияющие жерла в сторону Авачинской бухты. Это памятник – «Восстановленная батарея».
Чуть выше находится ещё одна пушка образца 1854 года на четырехгранном мраморном постаменте. На бронзовом барельефе надпись: «Героям третьей батареи А. Максутова, жизни не пощадивших для разгрома врага. От военных моряков Тихоокеанского флота».
Сегодня Никольскую сопку справедливо называют сопкой любви – поистине величайшей любви к своей Родине, проявленной её защитниками в 1854 году.
Литература
1. Из рассказа иностранных газет // Морской сборник. Декабрь.1854.
2. Подробности Петропавловского сражения 24 августа 1854 // Морской сборник. 1860. № 1.
3. Из записок офицера, служившего на фрегате «Аврора» // Морской сборник. 1861. № 1.
4. Оборона Петропавловского порта в 1854 году против англо-французской эскадры. ( Из записок очевидца и участника в этом деле) // Русская старина.1870. Апрель.
5. Петропавловский бой и Камчатская эскадра адмирала Завойко // Для солдат и народа. О подвигах русских моряков: Учеб. пособие для войск. – СПб., 1882.
6. Сильницкий А. Архивные материалы: к истории событий на Дальнем востоке России с 1847–1855 годах, извлеченные из дела Владивостокского портового архива. – Хабаровск, 1897.
7. Сильницкий А. Адмирал Василий Степанович Завойко и его деятельность в Приамурском крае в Муравьевскую эпоху. – Хабаровск, 1898.
8. Сергеев М. Оборона Петропавловска-Камчатского. – М.; Л., 1940.
9. Тарле Е. Крымская война. – М., 1954.
10. Свято чтим память деда // Новая Камчатская правда 2 августа 2004.
Примечания:
Кандидат исторических наук, доцент, РосНОУ; © Сачкова Л.И., 2009
Доктор исторических наук, профессор, РосНОУ; © Прохоров В.Л., 2009
Крымская (восточная) война 1853–1856 гг. – война России с коалицией стран в составе Англии, Франции, Турции и Сардинии за господство на Ближнем Востоке. Закончилась подписанием 18 марта 1856 г. Парижского мирного договора (См. Россия. Иллюстрированная энциклопедия. – М., 2006).
См., например, Большой энциклопедический словарь. – М., 2002; Россия. Иллюстрированная энциклопедия. – М., 2006; Большой Российский энциклопедический словарь. – М., 2008; Большая энциклопедия России. Самое полное современное издание. – М., 2008 и т. д.
