В мрачные годы застоя этого человека считали одним из ведущих и опытнейших антикваров советского пространства. Его коллекции насчитывали десятки исключительно ценных икон и картин, огромное количество уникальных предметов мебели, старинной посуды, предметов быта и так далее и тому подобное …
Всё это пришлось бросить при вынужденном отъезде на Запад – ведь речь шла о жизни или смерти. О жизни в одних «подштанниках», но молодым, сохранившим здоровье и амбиции художником, или о смерти от упавшего на голову кирпича или прилетевшей со спины финки урки …
Сейчас Юрий Абдурахманов – знаменитый в эмигрантских кругах Мастер, да плюс к этому и в какой-то степени функционер от искусства, потому что возглавляет Ассоциацию художников Нью-Йорка.
Предлагаем Вам посмотреть небольшое интервью, взятое нами в его великолепном поместье, расположенном недалеко от «The Big Apple» (Города Большого Яблока), в котором он откровенно рассказывает о сокровенном.
Например, совершенно удивительный эпизод, связанный с Владимиром Высоцким:
Концерт, которого не было
До сих пор писать статьи о несостоявшихся выступлениях Владимира Высоцкого мне не приходилось. Но в данном случае получилось так, что имеется довольно значительный материал, который, как мне представляется, уместно собрать воедино. Это был не самый лучший день в жизни Высоцкого. Тем не менее, это – день его жизни, и пропускать его для биографа недопустимо.
В конце марта 1968 года Высоцкий был в Измаиле, где принимал участие в досъёмках картины “Служили два товарища”. Снимался эпизод, когда поручик Брусенцов стреляет себе в рот и падает в воду. Через несколько лет Высоцкий рассказывал об этом на концерте, как об очень смешном случае:
“Мы снимали в самом начале марта. (Тут неточность: съёмки в Измаиле проходили не в начале, а в конце марта, – М.Ц.) Хоть это и Чёрное море, но там в том году замерзал даже залив, бухта. И всё равно вот я: “Дайте я сделаю! Дайте я сделаю!” Ну, говорят: “Ну ладно!” Режиссёр сделал вид, что не знает об этом. Принесли спирту, значит, растирать. И одежду сухую. Вот я первый дубль упал, вышел, меня растёрли, я снова упал, опять вышел, меня снова растёрли. Я упал, вышел, а потом говорю: “Мне море по колено! Давай ещё!””
На самом же деле в тот момент смешного было мало – Высоцкий вошёл в тяжёлое “пике”. Правда, на этот раз сумел выбраться из него быстро, всего через несколько дней.
Долгое время этот рассказ Высоцкого я воспринимал, как обычную актёрскую байку. Только через много лет я узнал, что всё было примерно так, как описано выше. Подробности стали известны в связи с тем, что в тот же день у Высоцкого было запланировано выступление в Одесском технологическом институте пищевой и холодильной промышленности. Концерт, которого не было…
Вспоминает Дмитрий Молчанов: “Я учился в институте тогда, жил в общежитии. Помню, что это был субботний или воскресный день, и прошло известие, что будет выступать Высоцкий. Мы сразу побежали и заняли места у кассы. Народу собралось – пропасть! Как только касса открылась, наши ребята сгруппировались и впихнули меня туда, чтобы я взял билеты на всех. Билеты я взял, а выбраться к своим не могу. И ведь как раз в тот день с утра на Привозе я купил плащ-болонью за 80 рублей, последний писк моды! Когда меня ребята всё-таки вытащили, то рукав плаща остался там, откуда я рвался. Хорошо хоть без рукава удалось выдраться…
Пришли мы на концерт, заняли места во втором ряду. Высоцкого нет. Начали показывать кинофильм “Вертикаль”. Полфильма прошло, Высоцкого нет. Толпа помаленьку начинает бухтеть. Кто-то вышел на сцену, пообещал, что Высоцкий точно будет. Смотрим фильм дальше. Досмотрели. Высоцкого нет. Первый час ночи уже.
Наконец, приезжает Высоцкий. (Не забудем: от Измаила до Одессы больше двухсот километров. Видимо, съёмки закончились позднее, чем Высоцкий планировал, – М.Ц.) Вышел на сцену, объясняет: “Я со съёмок только что. Там меня “разогрели” малость. Чувствую, петь я не смогу, так что я даже гитары не брал”.
Ну, гитару ему всё-таки нашли. Начал он петь, но не может – перехватило горло, что ли. Мы ему слова из зала подсказывать начали – думаем, может, забыл. Три попытки он сделал спеть песню – не смог. Извинился он: “Не могу я петь, видите… Но обещаю, что билеты эти будут действительны на следующий мой приезд сюда”. И ушёл со сцены.
Пока он на сцене был, мы его фотографировали всё время, а когда он ушёл, помчались за кулисы – автографы брать. И вот в тот момент, когда он расписывался на моём билете, был сделан снимок, который у меня сохранился.
В том же году, где-то в октябре месяце, я поехал с пачкой этих фотографий в Москву, пошёл в Театр на Таганке, нашёл Высоцкого, отдал ему эти фотографии и попросил разрешения посмотреть спектакль. Он меня провёл в зал. Вот такое общение.
К сожалению, из тех кадров, кроме одного, ничего не сохранились. Если честно, то по сюжету те снимки не были особенно интересными, да и крупных планов не получилось. Но всё равно жаль, конечно, что их не осталось”.
Киевский высоцковед Вадим Ткаченко познакомил меня с записью своего разговора с присутствовавшим на выступлении Игорем Коссовским, в те годы тоже студентом технологического института.
“И.К. – Насколько я помню, это было или осенью 68-го или ранней весной 69-го, я был на 3-м курсе, концерт должен был состояться в актовом зале технологического института им. Ломоносова перед показом фильма “Вертикаль”. Зал был полон, а Высоцкого всё нет и нет… Активисты нашли его, изрядно подвыпившего, на берегу моря, в районе яхтклуба, в компании таких же подвыпивших парней. Привели, петь не мог… Упросили, оказалось, – нет гитары. Принесли, ан нет, не та – не то количество струн. Принесли другую, прохрипел полпесни… Тогда он мне очень не понравился, а фильм великолепный.
В.Т. – Но всё же давайте по датировке уточним. Вам запомнилось, что Вы были именно на третьем курсе? Почему? Не мог это быть, например, конец 1966 года, или, скажем, начало 1967 года? Не знаете, раздавал ли он тогда автографы? Просто есть фото соответствующее, и его владелец (Д.Молчанов, – М.Ц.) утверждает, что было это именно после просмотра фильма, когда Высоцкий не смог петь.
И.К. – Это точно 68-й или 69-й год, я был на 3-м курсе, в 66-67 гг. не было меня в Одессе, я учился в Херсонском филиале. Вот осень или весна – не помню, но было холодно и слякотно.
Возможно, я перепутал последовательность – фильм/концерт. По плану концерт должен состояться до фильма, это точно, но, возможно, пока его разыскивали, прокрутили фильм, а потом произошло всё описанное мною выше. А насчёт автографов мы как-то не интересовались”.
Как видим, воспоминания двух очевидцев совпадают почти полностью, за исключением того, что Высоцкого, якобы, нашли у яхтклуба, что не соответствует действительности и рассказано И.Коссовским с чужих слов.
Ирония судьбы… Далеко не о каждом состоявшемся выступлении Высоцкого мы имеем столько воспоминаний, как об этом концерте, которого не было.
“Концерт организовали Боря Талис и я, – рассказывал мне нынешний председатель ассоциации русских художников Нью-Йорка, а в то время студент технологического института Юрий Абдурахманов. – Зал был переполнен. Володя опоздал на два с половиной часа. Мы пока что показали народу фильм “Вертикаль”, потому что уже возмущаться начали – где Высоцкий?!
Приехал он абсолютно не в форме, просто никакой. Я говорю: “Володя, в чём дело? Ведь столько людей собралось!” А он мне: “Юра, ты понимаешь… Меня там три раза бросали в воду”. А он снимался в то время в картине “Служили два товарища”, и там по сюжету он в воду падал. Петь он не мог совершенно. Что-то начал, просипел, прохрипел, извинился и ушёл”.
Отыскал я и вышеупомянутого Бориса Талиса. “Я тогда работал в институте заведующим лабораторией кафедры атомных электростанций и очень активно занимался самодеятельностью, КВНом, – рассказал он мне. – Однажды я познакомился с режиссёром Славой Говорухиным, а тот познакомил меня с Высоцким. Я договорился с Высоцким, что он даст концерт в нашем институте. Я обратился в комитет комсомола, те обратились в партком, и партком дал согласие. Было назначено время начало концерта, 7 часов вечера. Зал у нас был один из самых больших в Одессе, он вмещал более тысячи человек.
Помимо всего прочего, я занимался самбо, был мастером спорта, и тренировал самбистов института, которые все были членами оперативного отряда дружинников. Я всех своих ребят привлёк для того, чтобы они обеспечили порядок в зале. А это было непросто сделать. Все билеты были проданы, все места заняты, а не имевшие билетов тоже рвались в зал. В первых рядах сидел партком, профком и ректорат.
А Высоцкого всё нет. Семь, полвосьмого, восемь… Кондиционеров тогда не было, жара страшная. Сидит тысяча человек, и все дышат… И я не знаю, что делать. Пару раз я выходил на сцену, успокаивал людей. Говорил, что Владимир Семёнович где-то рядом, почему-то задерживается…
Наконец, он появляется. Изрядно поддатый. Не один, а с какой-то рыжей девушкой. Давно пора начинать. А он мне: “Гитару давай!” Я говорю: “Ты что, без гитары приехал?!” – “Давай гитару!”
Нашли гитару чью-то. – “Нет, не пойдёт, это шестиструнка, мне нужна семиструнка”. А девица эта мне: “А ты что, не знаешь, что он на шестиструнке не играет?” Я ей говорю: “Так, уйди из-за кулис, и чтоб я тебя больше здесь не видел!”
Тут Володя ко мне поворачивается: “Борис, так с дамой не разговаривают. Я на сцену не выйду”. Я говорю: “Ну что ж, девушка, извините за грубость”. – “Во! – говорит Володя, – Другое дело!”
Я выхожу на сцену и объявляю, что Высоцкий приехал, сейчас начнётся концерт. Выходит Володя и говорит: “Дорогие студенты и профессора! Я сегодня снимался в кино, дублёра не было, я прыгал в море, замёрз, горло болит”. Начал он петь. Спел два куплета – а дальше не может петь… Вроде, действительно у него горло болело… – “Не могу петь”, – говорит.
В зале крик, топот, шум. Он становится на колени и говорит: “Братцы студенты! Товарищи профессора! Я клянусь дать вам два концерта бесплатно, отпустите меня сегодня с Богом. Ну не могу я сегодня петь”. В зале гробовая тишина…
Ну что ж, ждём обещанного концерта. Приехал он на киностудию, второй раз приехал. Меня избегает. Я к Говорухину иду: “Слава, поговори с Володей. Он обещал дать у нас два концерта, пусть даст хоть один”. – “Ладно, – отвечает Говорухин, – я с ним поговорю”. А через какое-то время он мне говорит: “Знаешь, говори с ним сам, я не хочу”. Но я больше к Высоцкому не подходил.
Таким образом, концерт в технологическом не состоялся никогда. Но эпизод с этой рыжей девушкой в памяти остался. Хороший мне урок Володя преподал. С тех пор к женщине, – какая бы она ни была, – я отношусь, как к даме”.
А вот что о нашем герое рассказывает (и показывает фотографии) Валерий Певзнер из Нью-Йорка:
Душа “в тельняшку” Юрия Абдурахманова
Не сидится нам в уютных домах, видно волею ее величества Судьбы нам по душе выпало лечиться адриналином…
Мой друг из Украины и одновременно Админ моего сайта с женой Танечкой искал его в Австралии и Новой Зеландии, а мы воскресным апрельским утром подались в Катскильские горы на свидание с известным художником, гравером изумительным по стеклу, реставратором и коллекционером, отцом очень талантливого Стаса, пишущего неповторимые картины, хозяином музея на берегу озера – Юрием Абдурахмановым…
Встреча,а вернее ни на минуту не стоЯщее на месте Чудо познания, застолье и песни, мастерская Художника и чувство причастия к Вечности не отходили от стола, а верная рука доктора и друга Джозефа Клейнермана была на уровне выдержанного Виски;
Удивил своей скромностью Митя Быков, открыв для нас мир своей поэзии – тонкой, проникновенной и чистой, как родниковая вода в доме Абдурахмановых.
Художник не расставался со своей тельняшкой и сразу было понятно – он Одессит, а друг его, Саня Назаренко, капитан известного Шота Руставели, живущий в Майами, подтвердил эту несмываемую правду всей своей морской жизнью.
Не смогла проехать мимо такого безобразия Танк-А, в девичестве Татьяна Габрильянц. Художница и мистик, пришедшая в мир с далекой Ойкумены, с острова Сахалин, подарившая Человекам “Белую лошадь из Сибири”, “Портрет маленькой девочки” … и занимающая свое достойное место в коллекциях мира и украшающая каталог Владимира Андреева под простым названием “Art of Inspiration”.
И, несомненно, сам Володя Андреев – душа и летописец наших встреч, неугомонный погоняло творческих натур, коими мы все имеем честь быть!
Когда встречает вас Гинеша
у входа в замок на Катскильских,
и сосен ветвями завешен
Парадный вход…
Здесь Царство кисти
правами помыслов нетленных,
не уставая удивляться,
полотна, взятые из плена,
попросит на денек остаться
И под часами Зодиака,
внимая вечной жажде жизни,
картины преданной собакой
не отделяются от мысли
приобретенного покоя,
а вновь рождаются в капризах
Абдурахмановского кроя
с глазами временной репризы
А вот ещё репортерский дневник №39 (439):
Маргарита Шкляревская «Русский пикник» – так назвали это яркое и веселое празднество его устроители. Я бы сказала о нем – бьеннале радости. Бьеннале – потому что проводится прежде ежегодное это собрание теперь раз в два года, ну а слово «радость» говорит само за себя: от души и радовались съехавшиеся в Отраду и взрослые, и дети – немало, несколько сот человек.Газетчиков организаторы пикника решили не приглашать.
Каковы были их резоны, неведомо, но из русскопишущих изданий представлен был только «Русский базар». И то оттого только, что, вспомнив туманные намеки отрадненских художников, мобилизовала я свой несколько поздновато открывшийся дар детектива и, в конечном итоге, узнала, когда же состоится особенный этот праздник. Ну, а где – было ясно: разумеется, в Отраде!Если вы, дорогие читатели, никогда не слышали об этом островке русской культуры в океане, зовущемся «Америка, штат Нью-Йорк», то коротенько: Отрада – не просто поселок, где живет несколько десятков русских семей, значительная часть которых – художники. Поэтому, кроме коттеджей, есть здесь большой театрально-концертный зал, галерея, где проходят собирающие множество любителей искусства выставки, банкетный зал с собственной кухней.
Есть здесь и маленькая церковь, увенчанная золоченой луковкой с возносящимся к небу крестом.«Пожалуйста, хоть несколько слов об истории Отрады», – обратилась я к Михаилу Ромашу, в русской диаспоре человеку известному, вице-президенту культурно-просветительского центра русских американцев (таков официальный статус «Отрады»).«Отраде 35 лет, – рассказывает Михаил Александрович. – По существу, она наследница созданного фондом покойного князя Белосельского-Белозерского, располагавшегося на манхэттенской 86-й улице близ Гудзона Дома свободной России, главной задачей которого было сохранить русский язык и русскую культуру в нашей диаспоре. Очень сложно было найти новую площадку для русского дома. После долгих поисков и досадных неудач нам, наконец, посчастливилось, и мы нашли то, что хотели. Работы было, как говорится, невпроворот: и здания, и территория, и бассейн были запущены, а после долгой бесхозности, естественно, неухожены, полуразрушены даже, и нуждались в восстановлении. Общими усилиями все было сделано, и вот теперь уже многие годы Отрада – признанный культурный центр русских ньюйоркцев. Да и не только. Приезжают сюда и из других ближних и дальних штатов, немало бывает гостей из России».
Действительно, в залах Отрады один за одним проходят превосходные концерты, в которых зачастую выступают гастролирующие в Америке российские артисты и музыканты, доклады, проводятся лекции, юбилейные встречи, т.е. культурно-просветительская деятельность постоянна и насыщена, а главное, безусловно нужна и полезна. И вот еще одна, очень важная сторона работы отрадненских энтузиастов: сбор средств и вещей для отправки в Россию. Гуманитарная эта помощь пока еще необходима в глубинке в особенности. Более чем существенна она для больниц, детских домов, для стариков и семей, живущих за гранью нищеты.Ведется вся эта неподъемная работа под руководством президента центра Николая Михайловича Заруцкого, психолога, профессора университета, для которого «Отрада» и благотворительные акции для России – дело жизни.
Неустанно трудится и помощник Заруцкого по финансовой и хозяйственной части Сергей Адрианович Рымаренко, тоже вице-президент центра. Пример такого подвижнического труда подал ему отец, бывший основателем Новодивеевского комплекса, в который входят и дивной архитектуры собор, и кладбище, где похоронены многие в эмиграции умершие русские люди, чьи имена принадлежат истории. Ну а сейчас мы, дорогие друзья, на празднике, отрадном сердцу каждого, кто сюда приехал. Наяривает оркестр – спонтанный концерт просто замечателен, и угощение на столах, расставленных просто на лугу, под тенистыми деревьями, отличное. «Веселись народ!»
И, конечно же, как и во время любого культурного мероприятия, традиционная художественная выставка, которую мы, разумеется, посетим. Итак, мы в большом, с огромным вкусом отделанном зале. Палех, дворцовые люстры, интересные картины, прекрасная поющая роспись потолка, выполненная декоратором и живописцем Григорием Байда–Бенуа, чьи картины щедро представлены в нынешней экспозиции. Григорий Иосифович достоинства предков не уронил: художник он неординарный, мыслящий, дерзкий.То, что представлено сейчас в Отраде, значительно и интересно. Это и чудесные, трогательно лирические, очень русские пейзажи, вот как эта бревенчатая церквушка рядом с буйствующим в весеннем цветении садом; и душевно, с огромным пониманием сути человеческой портреты; и необычайный, в технике неоимпрессионизма написанный взрывчато-экспрессивный, наделенный мощным энергетическим зарядом портрет Билла Гейтса, гения компьютерных технологий и гения бизнеса, радостно и победительно вошедшего в XXI век. Перед нами человек, сам сделавший не только себя, но и свою компьютерную империю, американец, впитавший и выразивший лучшие черты молодой своей нации – смелость, инициативность, оптимизм, дерзкую идееспособность. Все то, что уже сегодня, сейчас становится нормой и чертами характера наших детей и внуков. Вячеслав Шевченко, как и Байда-Бенуа, – художник отрадненский.
Его полотна условно, только условно, можно разделить на два (бурных!) потока. Это пейзаж, а в пейзажных полотнах – горы, могучие громады, суровые, грозные, в седых шапках вершины. У каждой свой норов, своя мудрость, своя притягательность. Как у человека. Может, именно поэтому люди на глубоко психологичных портретах Шевченко таят в своих характерах силу, упрямство и гордость гор. Огромное впечатление произвел на меня портрет Юрия Сандулова, тележурналиста, издателя, пропагандиста истории и искусства русского зарубежья. Перед нами интеллигент, мужчина, личность.Валерия Дышлова знают как очень интересного, не чурающегося абстракций экспрессиониста. На этот раз он показал серию иных, ярких и чувственных, пополнивших закрома модернизированного декоративного искусства картин.
Успех у молодежи – ух!
«Такие выставки, как сегодняшняя в Отраде, очень полезны и очень нужны нашей русскоговорящей общине, культурная жизнь которой бьет ключом. И очень важно сохранить ее творческую активность и творческий потенциал», – говорит Юрий Абдурахманов, председатель Ассоциации русских художников Нью-Йорка. Абдурахманов много сделал для создания этого нужнейшего для наших иммигрантских художников объединения. Но он не только деятельный организатор, но и превосходный разноплановый художник, представивший на выставке в Отраде и филигранно выполненные поэтические панно на стекле, и чеканку, и живописные натюрморты и марины. А вот в недалеком будущем ждет нас открытие в нью-йоркском апстейте, т.е. на севере штата, новой большой русской галереи, строительством которой и занимается сейчас Абдурахманов.
Дело многосложное, требующее неустанных трудов и немалых средств. Дай Бог художнику силы и возможности довершить начатое! Я жду с нетерпением. А вы? –
Маргарита Шкляревская
